А ты местных поднимай в розыск. Я так понимаю, паспортистка женщина габаритная?

– Да, – коротко ответил Лев. – Сейчас оповещу местное начальство, Крупову сообщу – мужик толковый. Извини, не смогу помочь с поисками. Я в райотделе, у меня тут Головин с явкой с повинной.

– Ого, вот это начало дня! Веселый городок этот Ярославль! Жду подкрепление!

Но сбежавшую пациентку не пришлось долго искать. Буквально в паре сотен метров от больницы опер обнаружил крупную женщину в белой шубе, идущую в сторону остановки транспорта. Стас старался ехать максимально далеко, чтобы Кравченко его не заметила. Но та, отвыкшая от физических нагрузок, не глядя по сторонам, с трудом добралась до остановки, грузно забралась в подошедший троллейбус. Слежка продолжилась еще три остановки, и вот большое белое пятно мелькнуло на тротуаре. Паспортистка двинулась по дворам, и Стасу пришлось, оставив машину, следовать за ней по пятам. Когда она начала открывать дверь в подъезд, предварительно коснувшись ее чипом домофона, он отпихнул Кравченко, пробурчал что-то невнятное и, покачиваясь, прошел в подъезд. Пусть примет лучше за не вполне трезвого соседского гостя, чем заподозрит слежку. На втором этаже он замер, дожидаясь, когда начнет подниматься кабина лифта, и побежал вверх по лестнице вслед за ней. На седьмом этаже остановился. Людмила Николаевна вышла этажом выше и загремела ключами. Она не подозревала, что за коридорной стеной опытный опер вычисляет, в какую квартиру она только что зашла. Теперь нужно заставить женщину открыть дверь и впустить оперативника внутрь.

Классический прием с соседями или сантехником, которые жалуются на протекающие трубы, скорее всего, не сработает. Кравченко здесь не живет, так что соседей может и не знать, а сейчас любой стук в дверь ее напугает, ведь недаром она бросила свои вещи в больнице и помчалась сюда прятать или уничтожать какие-то улики. Чтобы она вышла без раздумий, страх должен быть огромным, а ситуация похожа на естественную. И Стас заколотил в дверь что есть силы. В соседнюю дверь, потом еще в одну и в следующую. Он стучал в двери и кричал:

– Соседи, выходим! Без паники! Возгорание этажом выше, пожарных уже вызвали. Все будет в порядке, организованно покидаем жилье. Не забудьте документы, детей. Внимание, возгорание на девятом этаже, покидаем квартиры, поторопитесь!

Люди начали выходить из квартир, на площадке стали раздаваться возгласы и крики перепуганных жильцов дома. Крупный мужчина в халате в цветочек тащил под мышкой кота и аквариум; девушка с двумя отчаянно ревущими детьми кричала в телефон на мужа:

– Приезжай немедленно, мы горим!

В панике заспанный молодой человек выбегал из соседней квартиры то с телевизором, то с кофеваркой, оставляя их рядом с лифтом. Жильцы девятого этажа с ругательствами опрокидывали его добро, торопясь по ступеням вниз.

– Да кто барахла понаставил! В лифт нельзя войти! Сейчас пожарные отключат электричество!

Крячко в ожидании замер посреди этой суматохи возле нужной двери. Раздался щелчок, и вынырнула голова в крупных растрепанных кудрях. Опер ловко вставил ногу в узкую щель:

– Доброе утро, Людмила Николаевна! – Он рывком открыл дверь, шагнул в квартиру и тотчас захлопнул ее.

– Там пожар, пустите. Я кричать буду! – Толстуха попыталась пробиться к двери и действительно заголосила: – Помогите!

– А кричите, – охотно согласился Стас. – Весь подъезд спасается от пожара, который я придумал, чтобы попасть к вам в гости, уважаемая Людмила Николаевна, так что жильцам не до ваших криков. Уж простите за нелепый розыгрыш, но очень хотелось узнать, куда же вы так спешили с сердечным приступом. Любопытство с детства – мой порок.

– Урод! – взвизгнула паспортистка, рука у нее взлетела, но ударить крепкого оперативника она не решилась, лишь с ненавистью окинула его высокую фигуру. – Не имеете права без ордера!

– Так я не с обыском, Людмила Николаевна, – миролюбиво сказал Стас. Он закрыл дверь на замок и стал методично обходить комнату в поисках документов или предметов, за которыми пришла преступница. – Я же вас спасать пришел от пожара, чтобы важный свидетель от огня не погиб. Вот помогаю вам вещи собрать, чтобы ничего важного не забыли.

Он перехватил испуганный взгляд паспортистки в сторону двери в ванную и в одно мгновение оказался в комнатке: в ванной валялись клочки листов от общей тетради, которые догорали в затухающем пламени. Ногой Стас затоптал этот костер, одним прыжком поймал беглянку, попытавшуюся открыть замок двери:

– Людмила Николаевна, ну что же вы убегаете? Я вас сам отпущу, вот честное пионерское. Мне ваши паспорта и миллионы не важны, расскажите историю про детей Пироговой, и отпущу вас на все четыре стороны.

Перепуганная паспортистка металась, как крыса в ловушке: она то убегала в комнату, то снова кидалась к замку входной двери, принималась звать на помощь. Но в подъезде было пусто, пожарные сирены не звучали, а дорогу к входной двери преграждал высокий оперативник.

Женщина в отчаянии скинула шубу и встала посередине комнаты:

– Все равно ничего не докажете, у меня деньги есть и адвокат хороший, максимум на пяток лет условки насобираете.

– Да не нужны мне ваши паспорта, Людмила Николаевна. Каждый вертится как может, – подыграл ей Крячко. – Вы бы так не упирались, рассказали бы про то, как Григорию фамилии поменяли, так я про ваши секретики забуду сразу от радости.

– Да что ты прицепился ко мне с этими Пироговыми? Ну, а если расскажу про Деревяшку, то ты меня отпустишь.

– Честное оперативное! А про братьев Пироговых хочу услышать правду, Людмила Николаевна, только правду.

– Сначала старший ко мне пришел и поменял паспорт, потом младшего прислал за тем же. Вот и вся история!

– Какая такса нынче за смену личности?

– Три тыщи, – буркнула женщина.

– Зачем они меняли документы?

– Я не спрашивала, – сердито ответила Кравченко.

– Когда это было?

– Старший больше восьми лет назад сменил, второй три года назад приезжал.

– Какие у них новые фамилии и имена?

– Те же имена. – Паспортистка отвела глаза.

– А фамилии?

– Старший Жилин, а младший – Головин.

– Георгий Жилин и Григорий Головин?

– Да, они самые. – Тетка с тоской посмотрела на дверь.

– Место рождения тоже изменили?

– И место рождения поменяли, зачем им эта деревня заброшенная и мать-уголовница. Ну че, все?

– Уверены? Георгий Жилин и Григорий Головин – родные братья Георгий и Григорий Пироговы?

– Уверена! Я при памяти еще, – уже раздраженно рявкнула тетка, которая не привыкла церемониться в разговоре. – Долго мариновать будешь?

– Прошу. – Крячко открыл дверь перед дамой, а та, схватив шубу, бросилась по лестнице вниз с радостной мыслью, что легко договорилась с наглым московским ментом.

А Стас тем временем набрал в телефоне номер старшего оперативной бригады, которая по его